- Улица -

Кит прошагал по поселку бодрячком. Мокрая одежда мешала медленной и приятной прогулке. По сему она была быстрой и очень поспешной. Он дошел до своего домика, приобретенного загодя, когда был тут в прошлый раз. Хозяин уезжал, и был рад получить за хибарку хотя бы такую сумму.
Дом был хорошо. Так основательно – хорош. Полуразвалившийся, но вполне пригодный для жилья. Не зря Кит двадцатку потратил. Бывший хозяин развалюшку свою построил на совесть.
Первый делом, Кит растопил печь. Дрова он тут еще в тот раз оставил, прямо, как чувствовал, что вернется сюда мокрый до пят. Потом скинул с себя мокрую одежу, насухо вытерся простынею – полотенца не было, зато в вещах были две простыни. Переоделся в сменный брюки, надел рубашку. Потом принялся распаковывать вещи, раскладывая их по своим местам. Мокрая одежда была повешена на натянутую в срочном порядке веревку. И вот уставший и голодный Кит вслушивался, как булькает на плите супчик из пары картошин, морковки, макарон и тушенки. Варево – не прихотливое, но зато сытное. В избенке стало тепло, и Смок удовлетворенно потянулся.
Он уже застелили постель, вытряхнул половики, подмел. В общем – навел порядок. И теперь устроился за столом, нарезая хлеб, готовясь пообедать. Дело, по которому он сюда прибыл было важным, но до вечера, он ничего не мог предпринять. Чтобы не вызвать подозрений. Старатели – народ подозрительный. Еще ему не хватало сейчас «хвоста» или новых знакомых. Нет, терпение, терпение…

Кит согрелся. В избушке было тепло. Она нашел пару мест, где тянуло из щелей, и щели эти были устранены с помощью глины и сухой травы.  Свой дом, какой-никакой, но свой. Пусть и маленький, но теплый и уютный. В Доусоне у него домишко поболее, ну, да не привыкать.
Подоспел суп, и Смок с аппетитом принялся за еду. Завтрак его обошелся парой холодных оладьев и куском вяленого мяса. И запилось все полухолодным кофе из термоса. Точнее, своеобразного подобия: жестяной банки, завернутой в кусок выделанной овчины.
А сейчас – первоклассный суп Хлеб, кусок колбасы, горячий чай, а рюкзаке нашелся даже какой-то заплесневелый не то пряник, не то булка. Жизнь удалась!
Смок устроился на лавке ,куда было брошено им старое одеяло, и принялся уплетать нехитрый ужин за обе щеки. И с супом он уже справился, и горячий чай был теперь как никуда кстати.
В дверь постучали. Сначала поскребрились, а потом решили свое присутствие обозначить решительнее и постучали громче. Смок пошел открывать. Интересно, кто это мог быть? Он только приехал, и если имя его далеко и шагнуло впереди него, то по его внешности такого не скажут, да и не все его в лицо знают.
И кто бы это мог быть? Не в меру любопытный сосед?
Смок распахнул дверь, он особо не интересовался, кто пришел – втянул этого кого-то в дом. Чтобы закрыть дверь и не выпускать тепло.
- Ты кто? – осведомился он, разглядывая паренька. Впрочем, ответ до него дошел раньше, чем тот ответил: это почтальон и газетчик. Одновременно видимо. Но говорить в слух Смок ничего не стал, ожидая ответа на свой вопрос. И объяснения, зачем тот явился сюда.

Сразу обрадовано вопить, что Смок – это он, Кит не стал. Оглядел парнишку цепким взглядом. Сразу определил его жизненный статус – бедолага.
- Привет, Элиас, - ответил он, блеснув белозубой улыбкой.  – Смок – это я. Что там у тебя есть?
Почтальон приосанился, достал письмо. Смок прочитал имя адресанта, присвистнул весело:
- О, мисс Люсиль Эрол не забыла обо мне! – обрадовано блеснул глазами. – Ты смотри ,как почта работает! Я еще и не доехал, а письмо уже тут.
Кит разорвал конверт, вытащил листок бумаги.
-А, ясень пень, - уведомил он Элиаса. – У них с Бешеным помолвка. Спрашивает, когда я вернусь в Доусон… Ну, да ладно, ответим потом.
Он взглянул на парнишку. Глаза светились насмешливым огоньком.
- Слушай, заплатить мне сейчас тебе нечем. Хотя, я могу отсыпать тебе золотого песку. Но сам понимаешь, вешать его на пару долларов – мутотень. Я еще в банке не был, только сегодня приехал. Зато у меня есть суп, свежий, - Смок прояснил тайну приятного запаха, наполняющего хибарку.  – Я обедал. Давай, присоединяйся, - и он кивнул на стол, потом подошел к кастрюльке, и пока Элиас мялся, снимал куртку и проч. налил полную тарелку горячего супа.
Поставил миску на стол, пододвинул хлеб, колбасу. Смок сам редко отказывался, когда ему предлагали перекусить. Даже если сам ел буквально за час до предложения. Еда – это то, что поддерживала его тело, и если уж еще и кормили нахаляву – так вообще, не жизнь, а сказка. Потом он задумчиво посмотрел на парнишку, и принялся рыться в сумке, достал пакет, в котором была помятая плитка шоколада. Лакомство чрезвычайно дорогое и здесь – слишком роскошное.
- Вот, возьми это, в плату, - произнес Смок, подвигая шоколад к локтю Элиаса. – А монеты тебе потом отдам. Это не единственное письмо, думаю, будет еще корреспонденция, - сказал он. – А потом, не проводишь меня в город? Как раз в банк и зайду…

Отредактировано Смок Беллью (2008-04-18 22:42:12)

Смок, который с удовольствием пронаблюдал, что у Элиаса – здоровый аппетит, решил, не смущать парнишку, и пока тот уплетал суп, расправлялся с колбасой, а потом с шумом прихлебывал чай из жестяной кружки. Кит отошел к печурке, принимаясь читать письмо. Он уткнулся в мятый бумажный лист, прочитывая новости, которые сообщала ему мисс Люсиль.
«Что ж, вернуться – это мы всенепременно, - подумал он. – Сначала только утрясем свои делишки… И поспеем к вашей свадьбе, мисс Люсиль…»
Элиаса тем временем загипнотизировала плитка шоколада. Кстати, в сумку Смока она затесалась абсолютно случайно. Он и сам не припоминал сейчас откуда у него шоколад, но посчитал, что это – достойная плата.
- Слушай, Элиас, - мягко возразил он. – Ты сделал работу, ведь так? Мне жаль, что у меня нет сейчас мелких денег, но долг я тебе верну, ладно? А это возьми. Я не слишком люблю шоколад, а ты возьми, - мягко, ласково, но настойчиво вложил он плитку в пальцы Элиаса, чуть пожал, не давая выпустить сладость из рук.
Потом Кит затушил огонь в печурке, залил угли водой, чтобы пожара не было, надел свою куртку, не мокрую, но еще сыроватую, и повернулся к своему гостю:
- Пошли? Кстати, если дойдешь со мной до банка, то и получишь свою зарплату, - улыбнулся Смок, блеснув белозубой улыбкой. – Я не люблю оставаться в долгу.
И даже не думай оставить мне шоколад, - упредил он маневр Элиаса. – Эл, бери, что дают! – засмеялся он, засовывая шоколадку в карман куртки парнишки, но не продлевая их близость больше, чем того потребовалось, памятуя о том, как резко убрал тот руку со своего плеча.

- Улицы города -

Отредактировано Смок Беллью (2008-04-18 22:40:00)

- Колодец -

От Лиса удалось отделаться безболезненно. Еще не хватало тому высказать, зачем Смок прибыл в Мидлтон. Врать Скэнлану не хотелось, а пришлось бы зубы заговаривать.
Домик еще раз доказал, что двадцатка на него была затрачена не зря: тепло устоялось, не вылетело из щелей, хотя их было  предостаточно, но ничего – Смок приведет свое жилище в порядок.
Между тем, дело у него было – неотложной важности. Посему, Смок собрал в дорожный мешок вещи. Точнее – веревку, мешок с сухарями, флягу с виски – на всякий случай, вдруг ноги промочит. И следовало выспаться. Кит поужинал – остатки супа сошли. Он улегся на кровать, не раздеваясь, и уснул. Проспать он не боялся, ибо было еще два часа, а он всегда просыпался четко, в нужное ему время.
Так вышло и на сей раз. За окном уже потемнело. Смок поднялся, зевнул, потом приоделся, закинул за плечо рюкзак и отправился ловить удачу. Если не за хвост, то за лапы. Или что там у нее есть?

- Улицы поселка -

Дорога в город

Ли сел за стол, но приниматься за еду не спешил.
Вместо этого мялся, не зная, как и с чего начать свою речь.
- Смок... Знаешь... - бесцельно покрутил в руках вилку, потрогал кончиком пальца зубец, словно проверяя на остроту. - Тебе не кажется... что вот так пригласить в своем доме жить чужого человека... весьма рискованное решение? Ты меня совсем не знаешь... ты не боишься, что я что-нибудь украду или еще что-нибудь сотворю...
Элька совершенно запутался в словах и отчаявшись, махнул встрепанной головой.
- Я тебе вообще чужой человек. Представь, если пари не будет решено ни в одну сторону - сможешь ли ты терпеть такого чужака бок о бок? И насколько долго? Или... - кадык на шее Гордона судорожно дернулся. - Если я проиграю... наверняка дальше надобность во мне отпадет. Надо ли тогда... приглашать меня разделять твой кров?
Замерев, он напряженно ждал ответа, готовый, если что, откланяться и уйти в ночь.

Элька сверкнул глазами в сторону Беллью.
Отменять пари он ни в коем случае не собирался, считая оное делом чести, о чем тут же и сообщил своему... напарнику.
Кажется, теперь следовало воспринимать его именно так?
- Ох, не ошибись... во мне... - вздохнул, положил шляпу на край скамейки, порылся в своей котомке.
Он мало что мог добавить к их общему меню - горсть сухарей и - особая гордость - полпачки чая, подаренную ему месяцем раньше кем-то из сострадательных девушек из салуна. Заварку он берег, позволяя себе ее не каждый день, и теперь был рад такому своему... скопидомничеству, позволяющему сесть за стол хотя бы не с пустыми руками.
Но это было еще не все.
Маленький узелок, судя по звуку, изданному им при соприкосновении со столешницей, был с деньгами. Не крупными - скорее, всего - с мелочью.
- На газеты я отложил, - сказал Ли, теперь уже со спокойной душой приступая к еде, - раз я сплю и столовуюсь тут - я должен вносить деньги на хозяйство.
"И не спорь!"

Элька подошел и решительно ссыпал свои медяшки в жестяную банку, словно ставя свою точку в затянувшемся обсуждении проблемы.
Зрело решение поискать какую-нибудь еще работу – раньше себе хватало худо-бедно денег, но сейчас…
Сейчас у него что-то страшно похожее на… семью… и ответственность, конечно, – стала больше.
И если Беллью купил ему столько вещей – значит, и он должен что-то купить в ответ. Так честно и правильно.
Значит, надо подкапливать…
Невольно вздрогнув при мысли о купании в речке и не очень теплой погоде, Гордон решил, что все-таки чистота требует жертв… к тому же, теперь есть теплый дом, где можно будет обсохнуть, а не хибары, где только воспаление легких можно заработать.
Почти благодарно улыбнувшись Смоку, Ли отправился разбирать постель. Пока можно лечь спать, накрываясь старой курткой, а там, когда он вымоется… можно будет подумать и о свежем белье.
Кожа почти зачесалась при мысли о чистоте и приятном прикосновении свежего белья к телу.
- Поцелуй на ночь? – Ли мгновенно взвился. – Я не…
Хотел сказать, что "не продаюсь", но вовремя остановился. Сказать такое человеку, который искре о нем заботился? Нет.
- Хорошо, - Элька кивнул, подошел, чмокнул Смока в щеку и пояснил, - это пока тот максимум, на который я способен. – И, забравшись в кровать, накрывшись курткой, зевнул и прошептал:
- Ночи.
И вырубился. Мгновенно.
День для него был шумным и тяжелым.